Три банана, или Пётр на сказочной планете - Страница 28

К оглавлению

Петя, Петя, петушок,
Золотой гребешок…

— затараторил голос, что очень удивило Петра.

— Зажгите, пожалуйста, свет.

Петру очень хотелось посмотреть на незнакомца.

— Не могу.

— Почему?

— Хи-хи, потому что у меня нет рук.

Пётр от неожиданности отступил на шаг и сказал сочувственно:

— Как же это случилось?

— Хи-хи, в моей нынешней жизни у меня их и не было. Правда смешно?

Но Пётр не видел в этом ничего забавного. Что же это за человек, у которого никогда не было никаких рук?

— Наверно, они у вас были, — сказал он тихо, — когда вы были совсем маленьким, только вы об этом не помните.

Голос опять засмеялся:

— Вы, наверно, шутите. Когда я подумаю, что у меня раньше были руки, я чуть не падаю от смеха.

— А пан Грац дома? — спросил мальчик, чтобы перестать говорить о руках.

— Который?

— Старший.

— Тот, что выглядит, как младший?

— Да.

— Его нет дома. Он ищет бивни.

— Бивни?

— Бивни.

— Какие бивни?

— Мамонтов, конечно.

— Ага. А младший пан Грац?

— Тот, что выглядит, как старший?

— Да, тот.

— Ну, тот не ищет бивней.

— А что же он делает?

— А что ему делать, — жалуется.

— На что?

— Надо говорить не «на что», а «на кого».

— Ну, так на кого?

— На пана Граца-старшего.

— А кому?

— Кому придётся.

— А почему?

— Потому, что тот пошёл искать бивни.

— А разве этого нельзя делать?

— Можно, но бивни нельзя кушать. Пан Грац-младший хотел бы лучше, чтобы пан Грац-старший принёс целого мамонта.

— Целого мамонта?

— Что это вы всему удивляетесь? Если бы пан Грац-старший достал целого мамонта, не надо было бы думать, чем накормить самого младшего Граца. Теперь вам ясно?

— Гм… — промычал Пётр. Ему было не очень ясно, но он решил больше не спрашивать.

— Если хотите, можете зажечь свет, — предложил голос. — Выключатель за вами.

Пётр зажёг свет и начал искать безрукого человека.

— Хи-хи, — засмеялся кто-то на столе. — А теперь вообразите, что у меня есть руки.

Это был большой жёлто-зелёный попугай в клетке.

Пётр облегчённо вздохнул. Он спросил попугая:

— А этот мальчик Грац дома?

— Он в соседней комнате, но я не советую вам подходить к нему близко. Это может плохо кончиться.

Пётр открыл дверь соседней комнаты и увидел маленького толстого мальчика, который сидел за столом и уплетал жареного поросёнка.

— Входите, — закричал мальчик, лицо которого блестело от жира. — Вы принесли мне что-нибудь поесть?

— Поесть? — удивился Пётр. — Разве этого поросёнка вам не хватит дня на три?

Мальчик облизнулся и весело засмеялся:

— Дня на три… Вот простофиля! Я сегодня разделался уже с пятью поросятами и этого через четверть часа прикончу. Но, честное слово, мне это уже порядком надоело.

— Вам надоело есть?

Мальчик так рассмеялся, что даже начал икать:

— Нет, пан простофиля, есть мне нравится, но мне надоело есть свинину. Я бы съел, например, парочку гусей, три индюшки, четыре телёнка, пять петушков, шесть карпов, семь поросят…

— Но ведь вы говорите, что они вам надоели, — заметил Пётр.

— Если бы я съел гусей, индюшек, телят, петушков и карпов, то я, конечно, снова с удовольствием ел бы поросят. А вы разве не стараетесь разнообразить свой стол?

— Нет, — признался Пётр.

Мальчик осмотрел его с видом знатока:

— Ну и худой же вы!.. Наверно, вы невкусный?

— Я? — испугался Пётр и медленно попятился к двери.

— Не бойтесь, — махнул обжора толстой рукой. — Если вы принесёте мне что-нибудь поесть, я оставлю вас в покое. — И он снова пристально посмотрел на Петра. — А что у вас в портфеле?

— Учебники.

— А их можно есть? — заинтересовался мальчик. Пётр покачал головой.

— Тогда зачем же вы с ними носитесь?

Пётр повернулся и, не отвечая, возвратился к попугаю. С попугаем разговаривали два худых человека в потёртых пиджаках. Оба были лысые и морщинистые. У одного был нос картошкой, а у другого торчал вперёд острый подбородок.

— Я достал его, — с победоносным видом сообщил человек с носом картошкой, как будто он виделся с Петром в последний раз полчаса назад.

— Кого? — не понял Пётр.

— Бивень!

Не успел Пётр ответить, как второй начал жалобным голосом:

— Он всё время что-то собирает. Уже нет никаких сил терпеть. И чего я жду, почему я не уйду куда глаза глядят?

Пётр сказал только: — Но… — и больше ему не удалось вставить ни слова. Оба человека начали кричать друг на друга:

— Я обогатил мои коллекции. Вы уже видели мои коллекции?

— Ему всё равно, что ребёнок голоден.

— Я собираю коробки от спичек. Вы, конечно, никогда не видели таких коробков, какие есть у меня.

— А сегодня он чистил ботинки моей зубной пастой!

Они кричали, перебивая друг друга, всё громче и громче.

Пётр узнал, что человек с круглым носом собирает марки, камни, картины, скульптуры, бивни, книжки, игрушки, пробирки, пепельницы, пресс-папье, музыкальные инструменты, фотографии. От человека с острым подбородком он услышал, что мальчик съел у него бумажник, что человек с круглым носом прищемил ему палец, посолил какао, сунул в сигару бенгальский огонь, перерезал подтяжки и связал их ниткой, которая порвалась, когда он шёл по улице, так что с него упали брюки, и подложил в постель ежа.

Наверное, оба Граца (конечно, и вы их узнали) рассказывали бы так несколько дней и несколько ночей; наверное, они перебивали бы друг друга несколько недель или несколько месяцев, если бы из соседней комнаты не послышался вопль: